Текущий европейский саммит обоснованно привлек к себе исключительное внимание. Проблема миграционного кризиса поставлена на нем ребром. Те европейские ценности, которыми в более благоприятное время так часто и легко аргументируют, вдруг превратились в очень простые и практические вопросы, на которые надо дать ясный ответ.

Будем ли мы солидарны? Готовы ли мы отказаться от части своего благосостояния во имя всеобщего блага и социального равновесия на континенте? Действительно ли Шенген обеспечивает подлинную взаимность и редкую возможность жить в мире, или же все дело только в собственном комфорте?

Дания со своей принципиальной позицией осталась одна и лицом к лицу не только с Россией, но и с другими европейскими участниками проекта: Германией, Швецией и Финляндией. Они уже согласились со строительством газопровода, называя проект чисто коммерческим и делая вид, что он никак не связан с современной геополитической ситуацией. Российский Газпром — просто торговый партнер, как и любой другой.

Премьер-министр Дании, напротив, склоняется к мнению украинского премьера Гройсмана о том, что запланированный газопровод угрожает не только одной Украине. По мнению украинского политика, речь идет о новом типе оружия в гибридной войне, которую Россия ведет против европейских демократических режимов. Резко против строительства «Северного потока —2» выступают также страны Прибалтики. Как угрозу разной степени опасности на него смотрит целый блок стран Центральной и Восточной Европы, от Польши до Греции.

В отличие от канцлера Меркель датский премьер полагает, что решение о строительстве газопровода нужно перенести на европейский уровень. Кстати, с его мнением согласен и председатель Европейского совета Дональд Туск, который уже не раз отмечал: строительство газопровода противоречит европейскому законодательству. Оно требует снижения энергетической зависимости европейских государств и диверсификации энергетических источников.

Однако, судя по всему, на бизнес-лобби в Германии, Франции и Италии, которое также инвестирует в «Северный поток — 2», европейское руководство повлиять не способно. При этом запуск газопровода может стать настоящей катастрофой. По «Северному потоку— 2» в Европу будет поступать 80 процентов от общего объема экспортируемого российского газа, и Газпром получит контроль над 60 процентами немецкого газового рынка. Но главное: значительная часть территории Центральной и Восточной Европы утратит свою прежнюю энергетическую независимость и значительно сместится в российскую сферу влияния.

Жест, которым Дания сама себя добровольно лишает большой прибыли во имя солидарности с остальными европейскими государствами, является, конечно, скорее символическим. Даже если Дания будет твердо стоять на своем, Россия сумеет ее просто обойти. Это обойдется ей чуть дороже, но ввиду огромного политического выигрыша Россия ни минуту не будет колебаться по поводу этой инвестиции.

Однако более важно здесь то, что Дания отказалась от прагматических мотивов и начала думать о будущем Европы. Кстати, если говорить о солидарном поведении, то Дания лишь продолжает собственные богатые традиции: достаточно вспомнить принципиальное и смелое поведение датского короля и его подданных, которое во время войны спасло семь тысяч датских евреев.

В момент, когда проект единой Европы сотрясается до основания, датская позиция в отношении строительства «Северного потока — 2» вдвое важнее и, главное, прозорливее. Остальные европейские страны должны взять пример с того, как Дания заботится о Европе. Пока еще не поздно.